45. Тайна Люцифера.

 

Серая вуаль лежит на всём, что связано с Люцифером. Как будто все боятся приподнять краешек этой вуали. В действительности этот страх – просто неспособность проникнуть в царство тьмы. Однако такая неспособность – просто вопрос природы, потому что и здесь не человеческий дух не может проникнуть так далеко, а его свойства накладывают соответствующие ограничения. Как никогда не подняться ему на самую высокую высоту, так же не в состоянии он проникать в самую глубокую глубину.

Следовательно, только фантазия участвовала в создании различных образов, подменяя отсутствующее знание. Поэтому говорят о дьяволе в самых невероятных формах, о падшем и изгнанном архангеле, об олицетворении принципа* (правила, основополагающего закона) зла и так далее. Люди не понимают истинную сущность Люцифера несмотря на то, что сам человеческий дух сталкивается с ней и, как следствие, в момент душевного конфликта часто бывает в сильном разладе, который можно назвать внутренней борьбой.

Ближе всего к факту те, кто говорит о падшем архангеле, и те, кто говорит об олицетворении злого принципа. Но и здесь есть ошибочная точка зрения, которая создаёт неправильную картину. Олицетворение злого принципа считают наивысшим пиком, конечной целью, живым телом всего зла, итак, высшим достижением и окончательным завершением. Однако Люцифер, наоборот, является началом ложного принципа, исходным пунктом и движущей силой. В самом деле, его нужно называть не злым принципом, а ложным принципом. Использовать понятие "ложный" в смысле "неправильный" не будет ошибкой. Областью действия этого неправильного принципа является вещественное Творение. Только в Вещественности встречаются вместе воздействие Света и воздействие тьмы, то есть два противоположных принципа, непрерывно влияя на человеческую душу, пока она проходит Вещественность для своего развития. То, чему теперь человеческая душа больше предаётся по собственному желанию, имеет решающее значение для её восхождения к Свету или устремлению вниз во тьму.

Пропасть между Светом и тьмой огромна. Она заполнена сотворёнными произведениями Вещественности, которые подвержены непостоянству форм, то есть распаду соответствующих существующих форм и образованию новых.

Поскольку цикл в соответствии с Законами, которые Воля Бога-Отца разместила в Творении, может считаться завершённым и исполненным только в том случае, если в конце он возвращается к своему началу, то движение человеческого духа можно считать выполненным только в том случае, если он возвращается в Духовно-Сущностное, так как его семя исходило из этого Духовно-Сущностного царства, находящегося ближе всего к Прасвету. Если он отклонится во тьму, он рискует оказаться глубже самой внешней траектории своего нормального движения и не найти после этого дорогу обратно к восхождению. Но он также будет не способен спуститься ещё глубже, чтобы покинуть Вещественность через внешнюю границу самой плотной и глубокой тонковещественной тьмы, как он мог бы выйти из Вещественности вверх, по пути в царство Духовно-Сущностного, потому что это его отправная точка. Поэтому он будет постоянно пребывать в огромном круговороте вещественного Творения вплоть до точки распада; ибо тёмная тонковещественная, оттого плотная и тяжёлая, оболочка, называемая ещё потусторонним телом, будет удерживать его внизу. В таком случае при распаде его духовная личность, приобретённая в ходе странствий по Творению, будет как таковая разрушена, так что он будет вынужден претерпеть духовную смерть и будет подвергнут измельчению до изначального духовного прасемени.

Сам Люцифер находится за пределами вещественного Творения, поэтому не участвует в распаде, как жертвы его принципа, потому что Люцифер вечен. Он происходит из части Божественно-Сущностного. Раскол возник после возникновения Вещественности. Посланный, чтобы поддерживать и продвигать в развитии находящихся в Вещественности духовно-сущностных, он не выполнил своё задание в русле творческой Воли Бога-Отца, но выбрал другие пути, отличные от тех, которые были намечены для него этой Волей, из желания знать лучше Её, которое возникло у него при работе в Вещественности.

Злоупотребляя предоставленной ему силой, он ввёл принцип искушения вместо принципа поддерживающей помощи, который равнозначен служению любви. Служение любви подразумевается в Божественном смысле, не имеющем ничего общего с унизительным рабским служением, но исключительно ради духовного подъёма и, следовательно, действуя соответствующим образом для вечного счастья ближнего.

Но принцип искушения равносилен расставлению ловушек, с которыми ещё недостаточно крепкие создания быстро сталкиваются, попадают в них и теряются там, в то время как некоторые другие при этом, однако, укрепляются в бдительности и силе, чтобы затем мощно расцвести вверх к духовным высотам. Но всё слабое с самого начала без вариантов обречено на уничтожение. Этот принцип не знает ни добра, ни сострадания; ему не хватает Любви Бога Отца, а значит и самой сильной возвышающей Силы и самой сильной Опоры, которая только есть.

Искушение в раю, описанное в Библии, наглядно показывает применение принципа Люцифера, когда он пытается проверить силу или стойкость человеческой пары искушением, чтобы при самом незначительном колебании немедленно и безжалостно столкнуть их на путь уничтожения.

Стойкость была бы равнозначна радостному встраиванию себя в Божественную Волю, Которая заключается в простых Законах природы или Творения. И эта Воля, Божественная Заповедь, была хорошо известна человеческой паре. Непоколебимость людей была бы одновременно признанием и соблюдением этих Законов, что позволило бы человеку использовать Их правильно и неограниченно, став, таким образом, фактическим "господином Творения", потому что он идёт "в ногу" с ним. Тогда ему подчиняются все силы, если он не противопоставляет себя, а сам трудится для его пользы. В этом и заключается исполнение Заповедей Творца, Который не хочет ничего больше, чем безмятежное и беспрепятственное поддержание и сохранение всех возможностей для развития, которые лежат в Его великолепном Произведении. Такое простое соблюдение Законов опять же является многообещающим сознательным участием в здоровом развитии Творения или вещественного Мира.

Тот, кто этого не делает, является препятствием, которое должно быть либо подвергнуто шлифовке до правильной формы, либо разрушено между шестерёнками мирового Механизма, то есть Законами Творения. Тот, кто не хочет сгибаться, должен быть сломан, так как невозможна никакая остановка.

Люцифер не хочет по-доброму ждать постепенного созревания и укрепления, не хочет, как должен, быть любящим садовником, который оберегает, поддерживает и заботится о вверенных ему растениях, но с ним произошло буквально "козёл стал садовником" (немецкая идиома: дело исполняет тот, кто только всё испортит, кто совершенно не подходит для этого – примечание переводчика). Он беспощадно уничтожает всё слабое.

При этом он презирает жертв, которые поддаются его искушениям и ловушкам, и хочет, чтобы они погибли в своей слабости.

Он также испытывает отвращение к низости и подлости, которые используют павшие жертвы под действием его принципа; потому что только люди проделывают такую отвратительную порочность, изобличая себя, и тем самым заставляют Люцифера ещё больше видеть в них существ, которые не заслуживают любви и заботы, но только уничтожения.

И идущий за принципом искушения, будучи его естественным следствием, принцип разнузданности, вносит значительный вклад для такого уничтожения. Разнузданность совершается в нижних областях тьмы, однако, в так называемом психоанализе* (исследовании души) она уже поднимается до земного уровня применяясь различными практиками, чтобы и на Земле такая разнузданность крепла и высвобождалась.

Какие же ужасные бедствия должно вызвать исполнение этого принципа здесь! Сколько наделать горя, ибо на Земле не как в областях тьмы – вместе только однородное –, но пока самые тёмные, как и самые светлые, живут рядом друг с другом. При этом думают только о половой жизни и тому подобном. Если такой принцип используется человечеством, то он в итоге приведёт только к Содому и Гоморре, из которых нет выхода, но только величайший ужас сможет всё это прекратить.

Ожидаемо поэтому уже сегодня можно видеть многочисленные нравственно неустойчивые жертвы подобных учений, чьи остатки собственного достоинства и индивидуальности были полностью разрушены и уничтожены там, где они с полным доверием ожидали помощи. С их тела как будто планомерно сорвали всю имеющуюся одежду, чтобы потом они были вынуждены надеть предложенную им новую. Однако, к сожалению, в большинстве случаев обнажённые больше не могут понять, почему они должны надевать новую одежду. В результате планомерного проникновения в их самые личные дела и права, со временем они также утратили ощущение стыда, которое поддерживает их собственное достоинство, без которого не может быть никакой индивидуальности, и которая сама является частью личности.

В таком случае на столь изрыхлённой почве нельзя построить новое и прочное здание. За некоторыми исключениями, эти люди становятся несамостоятельными и даже беспомощными, поскольку у них отбирают даже ту небольшую опору, которую они имели раньше.

Оба принципа, разнузданности и искушения, настолько тесно связаны друг с другом, что разнузданности непременно должно предшествовать искушение. Таким образом, это подлинное исполнение и распространение принципа Люцифера.

Истинному врачевателю душ не нужно разрушать. Он сначала поправляет, а затем надстраивает дальше. Истинный принцип даёт перестройку ложной потребности через духовное познание!

А применение лишённого любви принципа, разумеется, должно было всё больше и больше разъединять Люцифера с любящей Волей всемогущего Творца, что повлекло за собой собственное отделение или изгнание из Света и, следовательно, все более глубокое падение Люцифера. Сам-себя-отделивший-от-Света – вот, кто Люцифер, что равнозначно – отторгнутый.

Отторжение также должно было происходить по существующим Празаконам, неизменной и Святой Воле Бога Отца, потому что иное невозможно.

Так как одна Воля Бога Отца, Создателя всего сущего, всемогуща, и Которая укореняется в вещественном Творении и его развитии; Люцифер, пожалуй, может направлять свой принцип в Вещественность, но действие всегда будет происходить только в рамках Празаконов, установленных Богом Отцом, и должно формироваться в их русле.

Таким образом, Люцифер, следуя своему неверному принципу, может, пожалуй, подталкивать человечество к опасным дорогам, но он не в состоянии заставить людей сделать что-либо силой, если они не решат сделать это добровольно.

Фактически Люцифер может только заманивать. Но человек, как таковой, стоит в вещественном Творении более твёрдо, чем он, а следовательно человек гораздо увереннее и сильнее, чем любое оказываемое на него влияние Люцифера. Любой человек является вследствие этого защищённым настолько, что будет десятикратным позором для него, если его соблазнит эта более слабая по сравнению с ним сила. Он должен помнить, что сам Люцифер находится снаружи Вещественности, в то время как он имеет твёрдую опору на хорошо знакомой земле. Для применения своего принципа Люцифер вынужден использовать лишь свои вспомогательные войска, состоящие из человеческих духов, павших в искушении.

Но каждый человеческий дух, устремлённый вверх, не только в полной мере способен справиться с ними, но и значительно превосходит их по силе. Одного серьёзного акта воли достаточно, чтобы армия исчезла без следа. При условии, что она не обнаружит в таком духе никакого резонанса или созвучия своим соблазнам, чтобы прикрепиться к ним.

Люцифер вообще был бы бессилен, если бы человечество стремилось познать установленные Создателем Празаконы и следовать Им. Но люди, к сожалению, всё больше и больше поддерживают его принцип своим нынешним поведением и поэтому должны будут по большей части погибнуть.

Никакой человеческий дух не может сражаться непосредственно с самим Люцифером по той простой причине, что он не в состоянии до него добраться из-за разницы сущности их родов. Человеческий дух может соприкасаться всегда только с падшими по ложному принципу, которые обладают сущностью его рода.

Происхождение Люцифера означает, что приблизиться к нему и противостоять ему персонально может только тот, кто того же происхождения; ибо только такой может достичь его. Это должен быть Посланник Бога, идущий из Божественно-Бессущностного и исполненный Божественно-Бессущностным, вооружённый священной серьёзностью своей Миссии и полагаясь на Источник всей Силы, на Самого Бога Отца.

Эта задача возложена на возвещённого Сына Человеческого.

Персональная битва, непосредственно лицом к лицу, а не символическая, как в большинстве своём трактуют обетования многие исследователи. Это исполнение обетования Парсифалем. Люцифер ошибочно применил "святое копьё", власть, нанеся болезненную рану Духовно-Сущностному, направляя свой принцип на человечество, которое является искорками и ветвью Духовно-Сущностного царства. В этой борьбе "святое копьё" будет отобрано у него. Затем в "правильной руке", то есть при осуществлении подлинного принципа Граля чистой строгой любви, оно исцелит рану, нанесенную им ранее в неправой руке, то есть ошибочным применением.

Принцип Люцифера, то есть ошибочное применение Божественной Силы, равнозначное "святому копью" в неправильной руке, наносит Духовно-Сущностному рану, которая не может закрыться! Эта мысль образно отражена в легенде в меткой форме; ибо процесс действительно напоминает открытую, не заживающую рану.

Увидьте, как человеческие духи стекают или перескакивают в качестве бессознательных духовных семян или искр с самого низкого края Духовно-Сущностного в вещественное Творение, в надежде, что эти вытекающие частички, двигаясь через Вещественность, пробудятся и разовьются до личного осознания, чтобы опять вернуться в Духовно-Сущностное по завершению круговорота. Подобно циркуляции крови в грубовещественном теле! Однако, принцип Люцифера в настоящее время отклоняет большую часть потока этого духовного круговорота, в результате чего теряется много духовно-сущностных. В результате необходимый круговорот не может быть замкнут и это действует, как постоянное ослабляющее кровотечение открытой раны.

Но если "святое копьё", то есть Божественная Сила, в правильной руке, которая действует по Воле Творца как оживляющий фактор и указывающий духовно-сущностным, путешествующим по Вещественности, правильный путь, который ведёт их вверх к своему исходному пункту, в светлое царство Бога Отца, то они больше не теряются, а текут обратно к своему истоку, как кровь к сердцу, тем самым закрывая до сих пор кровоточащую рану в Духовно-Сущностном. Таким образом, исцеление может быть выполнено только тем же копьём, которым была нанесена рана.

Однако для этого нужно сначала забрать копьё у Люцифера и положить его в правильную руку, что совершается в личном поединке Сына Человеческого с Люцифером!

Последующая борьба, переходящая в Тонковещественность и Грубовещественность, является лишь продолжениями этого одного великого Сражения, которое должно принести обетованное пленение Люцифера, возвещающее о начале Тысячелетнего царства. Они означают искоренение последствий принципа Люцифера.

Он пошёл против Власти Божественной Любви, благословение Которой пребывает с людьми, странствующими через Вещественность. Если бы человечество просто стремилось к этой Божественной Любви, оно сразу же было бы полностью невосприимчиво ко всем искушениям Люцифера, и он был бы лишён всех ужасов, которые человеческий дух творит вокруг него.

Чудовищные и безобразные формы, которые каждый пытается ошибочно придать Люциферу, также возникли из пёстрого воображения человеческого мозга. На самом деле, даже по простой причине разницы между родами, ни один человеческий глаз не в состоянии увидеть его, даже духовными глазами, которые часто способны обнаруживать тонковещественность Потустороннего мира уже во время земной жизни.

Вопреки всем взглядам, Люцифера можно назвать гордым и красивым, обладающего неземной красотой мрачного величия с ясными, большими, синими глазами, которые своим ледяным выражением, свидетельствуют, однако, об отсутствии любви. Он не просто понятие, как его обычно тщетно пытаются описывать другие толкования, но он личность.

Человечество должно научиться понимать, что и для него, сутью своего рода, установлена граница, которую оно никогда не сможет переступить, и в мышлении естественно тоже; и что с той стороны этой границы послания могут приходить только по пути благодати. Ни через посредников, которые не смогут изменить свой род неземными состояниями, ни через науку. Как раз химия имеет возможность подтвердить, что разница видов может образовывать непреодолимые границы. Эти же, исходящие из Праисточника Законы, впервые можно обнаружить не только в работе Творения.