50. Отделение науки от человечества.

 

Такого отделения не должно быть, потому что всё человечество имеет полное право на науку. Она же просто пытается сделать Божий дар – Творение – более доступным для понимания. Настоящая деятельность каждой ветви науки заключается в попытке более подробно исследовать Законы Творца, чтобы более широко применять Их с пользой и на благо человечеству, благодаря более точному знанию.

Всё это не что иное, как готовность подчиниться Божественной Воле.

Но, так как Творение и поддерживающие его Законы природы или Бога столь предельно ясны и просты в своём совершенстве, то естественно, что объяснение должно быть таким же складным и простым, если объясняющие действительно познали это.

Однако именно здесь начинается ощутимая разница, которая своим нездоровым поведением увеличивает разрыв между человечеством и теми, кто называет себя последователями науки, то есть последователями знания или Истины.

Они выражаются не так просто и естественно, как это соответствовало бы Истине, то есть настоящему знанию, как это в общем подразумевается Истиной.

У этого есть две причины, собственно, три. Во-первых, по их мнению, те, кто прикладывает особенные усилия для учёбы, заслуживают особого положения. Они не хотят уяснить, что такое обучение является только заимствованием у готового Творения, аналогично тому, как это делает простой земледелец посредством необходимого для него спокойного наблюдения за природой, или как поступают другие люди в своей практической деятельности.

Кроме этого, во-вторых, последователь науки, до тех пор, пока в своём знании не приблизится к Истине по-настоящему, должен будет, само собой, всегда выражаться неясно. Только тогда, когда он сам действительно постигнет Истину, он точно так же, само собой, обязательно станет простым и естественным в своих описаниях. Не секрет, что именно незнающие во время своего продвижения к знанию любят говорить больше, чем уже знающие, и при этом они всегда должны будут пользоваться неясностью, потому что они не могут иначе, если у них ещё нет Истины, то есть фактического знания.

В-третьих, на самом деле существует опасность, что широкая общественность уделяла бы науке очень мало внимания, если бы та захотела показать себя в естественном одеянии Истины. Люди тогда сочли бы её "слишком естественной", чтобы придавать ей большое значение.

Но они не думают о том, что именно это является единственно правильным, а также необходимым критерием для всего настоящего и истинного. Только в естественной самоочевидности лежит гарантия Истины.

Но людям не так легко преодолеть инерцию мышления, и в Иисусе они ведь не хотели признавать Сына Божьего, потому что Он пришёл к ним "слишком обычно".

Последователи науки всегда хорошо сознавали эту опасность. Поэтому они умышленно всё больше и больше отдаляются от естественной простоты Истины. Чтобы придать себе и своей науке большую значимость, они глубокомысленными размышлениями создают всё более сложные преграды для восприятия.

Наконец, учёный, выделяя себя из масс, с пренебрежением отвергает возможность выражаться просто и понятно для всех. Зачастую он сам едва ли осознаёт, что в течение многих лет вместо обучения формировал особенный стиль речи.

Став непонятным для окружающих, он со временем создал для себя искусственное преимущество, которое его ученики и последователи всячески поддерживали, поскольку в противном случае многие годы учёбы и связанные с ними финансовые жертвы были бы напрасными.

Сегодня дошло до того, что многие учёные уже не в состоянии выражать свои мысли для простых людей ясно и понятно, то есть просто. Теперь уже это потребует, пожалуй, самой тяжёлой учёбы и займёт больше, чем земной век человека. Однако это привело бы многих прежде всего к досадному выводу, что тогда выдвинутся вперёд только лишь такие люди, которые с настоящими знаниями могут что-то дать человечеству и тем самым готовы послужить ему.

В настоящий момент для широкой публики специфической особенностью учёного мира является запутывающая непонятность, подобная тому, как это имеет обыкновение в церковных делах, когда назначенные на Земле служители Бога обращаются как руководители и рулевые к ищущим благословения и желающим восхождения по-латыни, которую последние не понимают и, следовательно, не постигают, не могут самостоятельно усвоить, а значит и не в состоянии извлечь из этого какую-либо пользу. Такие служители Бога с тем же "успехом" могут говорить по-сиамски.

Истинному знанию не нужно быть непонятным, потому что в нём лежит способность и одновременно потребность выражать себя простыми словами. Истина без исключения доступна всем людям, ведь они сами происходят от Неё, ибо Истина животворит в Духовно-Сущностном – начале человеческого духа. Это позволяет сделать вывод, что Истина в Её естественной простоте также может быть понятна для всех людей. Но как только Она запутывается и делается непонятной при воспроизведении, то Она перестаёт быть чистой и правильной, либо описания теряются во второстепенном, уводя от сути. Суть – подлинное знание – должна быть понятна всем. Искусственное и неестественное не может нести в себе много мудрости. Истинное знание не усвоил тот, кто не может передать его просто и естественно, в противном случае он невольно пытается что-то скрывать, либо подобен разряженному безжизненному манекену.

Тот, кто допускает в последовательности пробелы и призывает заполнить их слепой верой – делает совершенного Бога ошибающимся идолом и доказывает, что сам не имеет правильного пути и, следовательно, не может быть надёжным проводником. Это предупреждение для каждого серьёзно ищущего!