57. Это моя плоть! Это моя кровь!

 

"Кто принимает Моё Слово, тот принимает Меня", – сказал Сын Божий своим ученикам, – "тот действительно ест Мою плоть и пьёт Мою кровь!"

Таков смысл слов, сказанных Сыном Божьим при установлении причастия, который Он символизировал едой в память о Его земных странствиях. Как могло случиться, что по этому поводу разгорелись ожесточённые споры между учёными и церквями? Ведь смысл так прост и ясен, если человек возьмёт за основу, что Сын Божий Иисус Христос был Словом Божьим ставшим плотью.

Как Он мог сказать об этом яснее, чем простыми словами: "Кто принимает Моё Слово, тот ест Моё Тело и пьёт Мою Кровь!" Также Он сказал: "Это Слово воистину есть Моё Тело и Моя Кровь!" Ведь Он должен был так говорить, потому что Сам был живым Словом во плоти и крови. Только во всех передачах всегда упускалось главное: указание на Слово, которое ходило по Земле! Поскольку это не было понято, это считалось несущественным. Но тем самым вся Миссия Христа была неправильно понята, искажена и изуродована.

И ученики Сына Божьего, несмотря на свою веру, не были тогда способны правильно понять слова своего Учителя, как они не понимали и многое из того, что Он говорил. Ведь Христос сам достаточно часто выражал свою печаль по этому поводу. Они просто передали смысл причастия в том виде, как поняли его в своей детской простоте. При этом, само собой разумеется, что не совсем понятные слова они передавали в соответствии с их пониманием, а не так, как имел в виду Сын Божий. –

Иисус был Словом Божьим ставшим плотью! Поэтому кто Его Слово правильно в себя принимал, принимал вместе с этим и Его самого.

И если человек затем оживляет в себе заповеданное ему Слово Божье таким образом, что Оно становится для него само собой разумеющимся в его мыслях и делах, то с этим Словом он также оживляет в себе Дух Христа, поскольку Сын Божий был воплощённым, живым Словом Божьим!

Человеку нужно только постараться один раз, чтобы, наконец, правильно проникнуть в ход этих мыслей. Он должен не только читать и рассуждать об этом, но и попытаться оживить это образно, что называется, тихо пережить смысл в живых картинах. И тогда он действительно переживёт причастие, при условии, что он распознает в нём принятие живого Слова Божьего, смысл и намерения которого он, конечно же, должен знать основательно заранее.

Это не так легко, как думают многие верующие. Безразличное принятие причастия не может принести им никакой пользы, так как то, что живо, как Слово Божье, также нуждается и должно быть взято живым. Церковь не может вдохнуть жизнь в причастие для других, если такие причащающиеся предварительно не подготовили в себе место, чтобы правильно его принять.

Также можно увидеть картинки, которые изображают красивое изречение: "Я стучу!" (Откровение Иоанна Богослова, глава 3, стих 20 – примечание переводчика). Картинки вполне правильные. Сын Божий стоит у дверей хижины и стучит, прося впустить Его. Но теперь человек уже прибавил к этому из собственного разумения, позволив, чтобы стол, накрытый в хижине, был виден через маленькую приоткрытую дверь. Это порождает мысль о том, что никому нельзя отказывать, кто просит еды и питья. Эта мысль прекрасна и соответствует Слову Христа, но толкуется слишком узко. Слова "Я стучу" означают больше! Милосердие – это лишь малая часть содержания Слова Божьего.

Когда Христос говорит: "Я стучусь", Он имеет в виду, что Слово Божье, воплощённое Им, стучится в душу человека, не прося впустить, а требуя! Это, данное человеку, Слово, во всём Его объёме должно быть принято им. Душа должна открыть свою дверь для Слова! Если она последует этому, то грубовещественные поступки земного человека само собой станут такими, как того требует "Слово".

Человек всегда стремится только к рассудочному постижению, что означает расчленение и с этим же – уменьшение, сужение границ. Вот почему он всегда находится в опасности распознавать лишь фрагменты всего большого, как это произошло и в данном случае.

Воплощение, то есть вочеловечение живого Слова Бога, навсегда останется тайной для людей на Земле, потому что начало этого события произошло в Божественном. А способность человеческого духа к постижению не может проникнуть в Божественное, и поэтому первый этап последующего воплощения остаётся закрытым для человеческого понимания. Поэтому неудивительно, что такое символическое действие Сына Божьего, заключавшееся в раздаче хлеба и вина, ещё не было понято человечеством. Но тот, кто хочет и теперь усердствовать против объяснения, которое позволяет ему представить картину, тот только доказывает, что границы его понимания заканчиваются в духовном. Поддержка до сих пор неестественного объяснения этих слов Христа, свидетельствует лишь о его недобросовестном упрямстве.